Неточные совпадения
Вот он кончил наслаждаться телятиной, аккуратно, как парижанин, собрал с тарелки
остатки соуса куском хлеба, отправил в рот, проглотил, запил
вином, благодарно пошлепал ладонями по щекам своим. Все это почти не мешало ему извергать звонкие словечки, и можно было думать, что пища, попадая в его желудок, тотчас же переваривается в слова. Откинув плечи на спинку стула, сунув руки в карманы брюк, он говорил...
Пекли исполинский пирог, который сами господа ели еще на другой день; на третий и четвертый день
остатки поступали в девичью; пирог доживал до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь, с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом, как археолог, с наслаждением пьющий дрянное
вино из черепка какой-нибудь тысячелетней посуды.
Тогда Горизонт доставал из дорожной корзинки курицу, вареное мясо, огурцы и бутылку палестинского
вина, не торопясь, с аппетитом закусывал, угощал жену, которая ела очень жеманно, оттопырив мизинчики своих прекрасных белых рук, затем тщательно заворачивал
остатки в бумагу и не торопясь аккуратно укладывал их в корзинку.
— Никто вас и не тянет, Гаврила Петрович, непременно совершать грехопадение, — сказал Рамзес примирительно. — К чему этот пафос и эта меланхолия, когда дело обстоит совсем просто? Компания молодых русских джентльменов хочет скромно и дружно провести
остаток ночи, повеселиться, попеть и принять внутрь несколько галлонов
вина и пива. Но все теперь закрыто, кроме этих самых домов. Ergo!.. [Следовательно!.. (лат.)]
Между тем братья ели и пили досыта; всякий день казался праздником: не жалели ни
вина, ни меду;
остаток трапезы выносили из дворца на площадь для бедных.
Они сидят в комнате около стола, на котором стоят
остатки ужина и
вина.
И вот, как, может быть, ни покажется странным, меня вдруг захлестнул зверский мальчишеский голод, давно накоплявшийся среди подавляющих его впечатлений; я осушил высокий прозрачный стакан с черным
вином, обрел самого себя и съел дважды все без
остатка, почему тарелка вернулась полная в третий раз.
Оказалось, что «он» был веселый малый и даже отчасти жуир. На столе, в кабинете, стояли неубранные
остатки довольно обильной закуски: ветчина, сыр, балык, куски холодного пирога… Несколько початых бутылок
вина и наполовину выпитый графин с водкой довершали картину.
В восемь часов опять собирались к обедне, а в десять садились за братскую трапезу все, кроме (хозяина) Иоанна, который стоя читал вслух душеспасительные наставления… Между тем братья ели и пили досыта — всякий день казался праздником. Не жалели ни
вина, ни меду,
остатки трапезы выносили из дворца на площадь для бедных.
Между тем, братия ела и пила досыта; всякий день казался праздником: не жалели ни
вина, ни меду;
остаток трапезы выносили из дворца на площадь для бедных.
Обгорелый шест, которого концы опирались на двух камнях, держал медный котелок с водою; один из этих камней обставлен был сковородою с
остатками изжаренной с луком жирной почки, облупленным подносом с изукрашенным золотыми цветами карафином [Карафин — графин.], с двумя серебряными чарами, расписанными чернью, работы устюжской, и узорочною серебряною братиною [Братина — сосуд для
вина и пива.] с кровлею, вероятно, жалованною царями кому-нибудь из родителей собеседников при милостивом слове.
Между тем братия ела и пила досыта; всякий день казался праздником: не жалели ни
вина, ни меду;
остатки трапезы выносили из дворца на площадь для бедных.
Характерно, что убийца после совершения преступления пил
вино и кушал бисквиты —
остатки того и другого были найдены на столе со следами окровавленных пальцев.
Равновесие в их жизни нарушалось только одним сторонним обстоятельством: отец Пеллегрины, с двадцати лет состоявший при своем семействе, с выходом дочери замуж вдруг заскучал и начал страстно молиться богу, но он совсем не обнаруживал стремления жениться, а показал другую удивительную слабость: он поддался влиянию своего племянника и с особенным удовольствием начал искать веселой компании; чего он не успел сделать в юности, то все хотел восполнить теперь: он завил на голове
остаток волос, купил трубку с дамским портретом, стал пить
вино и начал ездить смотреть, как танцуют веселые женщины.